Коллекция - Страница 196

196

— Что касается денег, то я… — начала было Кира, но дядя махнул на нее рукой.

— Заткнись, бога ради! Потом разберемся — еще успеешь потратиться… К нам поедешь, или хочешь к себе?..

Кира замотала головой.

— Нет, что ты — я останусь, я должна остаться… я…

— Прекрати! Он не в таком уж тяжелом состоянии, тебе не обязательно сидеть здесь беспрерывно. Нянечке я уже заплатил… Езжай, поешь, выспись нормально… вид у тебя кошмарный — совершенная бомжиха!.. Разберемся с лекарствами, и вызову тебе такси.

— Да я и на «топике» могу…

— Нет, поедешь на такси! — дядя Ваня сердито бросил сигарету в банку и потряс ее. — Я тебе не только дядя, но и начальник, так что делай, что велю — вот! Бросай сигарету сейчас же! Запах уже от тебя — не девушка, а пепельница какая-то!

— Зато очень симпатичная пепельница, — она вяло улыбнулась, и Иван Анатольевич подтолкнул ее к лестнице.

— Пойдем. Если вдруг что — нас вызовут… Выспишься и вернешься, успеешь еще насидеться тут… Да-а, бывают же чудеса, повезло вам все-таки, ребятишки…

— Это ты называешь везением?! — изумилась Кира, кивая на стеклянную дверь, и дядя посмотрел на нее очень серьезно.

— Конечно. Кто-то из вас этой ночью мог и в морге оказаться, а то и оба. Да бог вас сохранил.

— Бог ли?.. — едва слышно пробормотала Кира, идя следом за ним к лестнице.

* * *

Во второй раз она вернулась из больницы поздно вечером. Двор уже накрыла тьма, и Кира была рада этому — если кто и сидел еще на скамейках, она не могла видеть их лиц, как утром, выйдя из такси у своего подъезда. Утром солнце безжалостно освещало лица обитателей двора, обнажая и страх, и боль, и подозрение, которое, как ей казалось, было направлено исключительно на нее. Двор был в испуганно-взволнованном трауре. Двор посетила смерть — не та, которая приходит тихо и деликатно под руку со старостью и которую вежливо именуют естественной, а другая, бесцеремонная, кровавая, со звериным оскалом безглазого черепа… хотя смерть всегда страшна — в каком бы обличье она не спускалась и каковы бы ни были ее манеры. К своему удивлению Кира уловила и несколько сочувственных взглядов, разгадать которые было несложно. Уже знают. Но откуда? Тесен, слишком тесен приморский городок, скор на новости, и странно, почему иногда знакомые люди, живущие в нем, могут не встречаться годами…

Но сейчас по двору бродила жаркая летняя ночь, и в ней было спокойней. Только вчера из соседнего дома увезли три изуродованных трупа людей, которых она знала, и где-то, может, совсем рядом скрывается тот, кто это сделал, но все же сейчас Кире было спокойней. Может, потому, что она слишком устала. Потому и от остановки шла по темной дороге совершенно безразлично. Дважды за спиной в кустах легко хрустнуло, но она не обернулась и даже не вздрогнула. Шла и думала, что все же ей следовало переночевать в больнице, хотя врач и убедил, что в этом нет нужды, и сам Стас, который почти все время спал, проснувшись на несколько минут, сказал, чтобы она не валяла дурака и отправлялась спать в нормальных условиях. Правда, он просил, чтобы Кира обязательно ночевала у родственников, и в его уговорах покинуть больницу ей вполне отчетливо слышалась легкая фальшь. На самом деле Стас не хотел, чтобы она уходила и ему явно стоило большого труда не высказать это желание вслух.

Но потом ее мысли приняли другое направление. Только сейчас Кира осознала, что месяц, а то и больше проведет в квартире совершенно одна, и даже замедлила шаг, давая осознанному поудобней улечься в сознании. Можно делать что угодно, можно наблюдать, не цепляясь всполошенным взглядом за стрелки часов, — сколько угодно и когда угодно. Может, ей удастся наконец разгадать тайну этой квартиры, стены которой хранят старые тени, а может даже и узнать, что на самом деле стало с пропавшими людьми? Разве не этого она хотела давным-давно? И безумно-жестокое вдруг мелькнуло в ее голове — Стас оказался в больнице очень кстати.

Она ужаснулась этой мысли, но следом тут же опять накатили усталость и безразличие, растворив в себе все, и их степень Кира поняла только тогда, когда у подъезда на ее плечо внезапно легла тяжелая рука и остановила ее, а она совершенно никак на это не отреагировала и просто послушно подчинилась. Хотя, может дело было не в усталости, а в том, что она знала, кому принадлежит эта рука.

— Я ведь говорил, чтобы ты не ходила ночью одна, — негромко произнесли сзади.

— Мне не с кем больше ходить, — ответила Кира, не обернувшись, и вяло дернула плечом. — Пусти, я устала.

— Как Стас?

— Тебе зачем? Ты ведь его терпеть не можешь.

— Не надо так.

Рука исчезла с ее плеча, и Кира, повернувшись, холодно взглянула в темные поблескивающие стекла очков.

— К чему теперь эти приступы заботливости, Вадим? Мы ведь уже все выяснили, а если ты все-таки хочешь что-то узнать — спрашивай напрямую, и я отвечу. Ты имеешь полное право на вопросы. Кстати, ничего, что я так громко разговариваю? Может, мне следует перейти на обычный застенчивый шепот?

— Брось, — сухо и устало сказал Вадим и затянулся сигаретой. Маленький огонек на секунду осветил его лицо, и Кира подумала, что он выглядит совершенно измотанным — и дело тут не в гриме и сгорбившейся в соответствие с имиджем фигуре.

— Ты болен? — спросила она, с досадой услышав в своем голосе тревогу. Какое ей собственно дело до его здоровья?!

— Нет. Так как Стас?

— Неважно. Но он поправится, — Кира сделала шаг назад, вступая в подъезд, и достала сигарету. — Ты только это хотел спросить?

196