Коллекция - Страница 271

271

Кира тряхнула головой и вернулась в вальс. Они снова танцевали в зале среди розового пуха, и ее ладонь снова лежала на плече Стаса, и он, чуть наклонившись, негромко сказал:

— Тебе надо уйти. Не знаю, как, но тебе надо уйти! Я понял!

— Что ты понял?!

— Они хотят стать такой же, как она. У тебя камень, и вместе с тобой их будет трое: Тася, Вера и ты! Я слышал, что она сказала — ты можешь им поделиться. Тройственность. Ее часто изображали, как трехликую — помнишь?! У нее тройственная природа. Это связывали либо с тем, что она правит триадой человеческого существования, либо с тремя состояниями луны, либо с тремя ипостасями, — прошептал Стас, изо всех сил пытаясь не сбиться с ритма. — На самом деле важно, во что именно из этого поверили они!

— Но она пришла одна! — Кира сжала пальцы на его плече. — Где же тогда еще две?

— Еще их тут не хватало! — Стас коротко глянул туда, где на диванах сидели девочка и Вера Леонидовна. Таси видно не было. — В любом случае, они станут такой же как она и вместе с тобой получат и камень! И я не представляю, что они тогда могут устроить!

— Так она им и позволит!

— Знаешь, мне кажется, что позволит.

— Она ведь очень разумна — слишком разумна, чтобы…

— И слишком скучает, — глухо заметил Стас. — Ее ведь тоже начали забывать, Кира. Рано или поздно ее забудут совсем.

Кира собралась было ответить, что она вовсе не собирается ничем делиться с бабками, пусть только попробуют заставить — и она им устроит!.. но в это мгновение ее подхватил новый партнер, а Стас исчез. Она закрутила головой по сторонам, выискивая его, и увидела, что он танцует с Тасей, чьи губы беззвучно шевелятся. Ее взгляд поймал взгляд Киры, и она увидела в нем колючую усмешку и нетерпение, и внезапно поняла, что Стас прав.

Что ж, они все равно ее не заставят! Шиш им будет, а не суть бога, вот так!

И внезапно вальс раскололся и ссыпался вниз, и застыли пары, и Кира обнаружила, что стоит на площадке неподалеку от дивана, где уютно устроилось божество в компании двух Кер. Стас стоял неподалеку, рядом с ним стояла Тася, положив ладонь правнуку на плечо, и Вера Леонидовна медленно шла к ним. Кира нашла глазами свою чашу и, неожиданно расшалившись, поманила ее пальцем, и чаша послушно прилетела. Кира отхлебнула вина и услышала детский смех.

— Учится ребенок, — сказала девочка тоном заботливой мамаши. — Но только почему непременно сразу же глупостям?

Кира хотела было ответить, но в этот момент в ее груди больно стукнуло, сердце сжалось, затрепетало, и по жилам растекся огонь. Вскрикнув, она повалилась на колени, выронив чашу, и по темным плитам расползлась густая винная лужа.

— Рождение! — торжественно воскликнула Вера Леонидовна, заходя Стасу за спину, обнимая его за плечи и глядя на внучку, которая, извиваясь от боли, вжимала в ткань между грудями скрюченные пальцы. — Не пытайся — ты ничего не сделаешь! Я пришла сюда добровольно. Ты тоже. И третья из нас тоже должна оказаться здесь добровольно. К сожалению, это до сих пор не так. Когда-то я изгнала ее. Теперь я должна ее вернуть. Я слышала, как ты, Стас, как-то говорил об умении приносить жертвы. Ты был прав.

Стас, почуяв неладное, рванулся было прочь, но Ларионова вцепилась в него с неожиданной силой, и подоспели стражи и встали по обе стороны, угрожающе рыча и сверкая глазами.

— Кира! — в отчаянье выкрикнул Стас, но она, поглощенная болью, не смогла ни двинуться, ни ответить и только смотрела на него помутневшим взглядом. Тася обошла Стаса и легла перед ним на пол лицом вверх, раскинув руки и коснувшись кончиками босых пальцев его ног, и едва это произошло, как ее тело начало медленно подниматься на пятках навстречу Стасу, и того так же медленно потянуло к ней, вниз, и его руки раскинулись в стороны сами собой. Он закричал, и Ксегорати тоже закричала, но если в его крике был ужас, то крик Таси был наполнен торжеством. Вера Леонидовна отошла назад, глядя, как два тела тянутся друг к другу. Под углом в сорок пять градусов они встретились, и коснулись друг друга, и прошли друг через друга, и вот уже Стас неподвижно лежит на полу на животе, и Тася стоит к нему спиной, только на ней теперь были его светлые брюки и цепочка с медальоном, а на Стасе — ее платье. В следующую секунду вместо платья на нем появился парадный фрак. Тася быстрым движением сбросила брюки, мгновенно обратившиеся на полу в груду бледных цветов, и облачилась в поднесенное Верой Леонидовной простое длинное платье кофейного цвета.

— Хм-м, затейливо, — заметила девочка, поудобней устраиваясь на диване. — Вот значит, что придумали? Давайте дальше.

— Господи, — прошептала Кира, глядя на неподвижно лежащего брата и пытаясь подняться. Стас шевельнул правой рукой, приподнял голову и дико огляделся, потом вскочил, охлопывая себя и затравленно глядя по сторонам.

— Не может быть! — закричал он и рванул на себе фрак, нитки затрещали, шов на поле разошелся и тут же снова стал целым. Стас дернул рубашку, во все стороны полетели пуговицы… и тут же снова оказались на своих местах, и вновь Стас оказался одет безупречно… так же, как и те, кто смотрел на него из зала. — Ты меня выгнала! Выгнала!

— Я тебя вовсе не выгнала. Я тебя присоединила, — холодно поправила его Вера Леонидовна и улыбнулась Тасе, которая смотрела на свои руки, сжимая и разжимая пальцы. — Радуйся, что, в отличие от них, ты все еще можешь говорить. А теперь, будь добр — перестань галдеть, спускайся к остальным и не мешай нам!

— Да, будь так любезен, — поддержала ее Тася низким бархатистым голосом.

271