Коллекция - Страница 182

182

Занято.

Кира решительно вошла во второй подъезд — она частенько видела, как Влада выводит из него на прогулку свою подхихикивающую мать — и тут же остановилась, только сейчас сообразив, что понятия не имеет, где именно живет Влада. Поднялась на первую площадку и задумчиво посмотрела на три двери. Почему-то ни одна из них не показалась ей похожей на дверь, которая должна бы была вести в нужную квартиру, и Кира начала подниматься на второй этаж. В подъезде было гулко и громко, и за дверью праздничной квартиры вовсю распевал мультяшный лягушонок.

— …трим-тим-тим-тим-там-там!..

Лягушонок-то лягушонком, а куда ей идти-то, собственно? Позвонить в любую дверь и спросить, разве что?

Поднявшись на площадку, Кира уже направилась было к ближайшей двери, но тут же вскинула голову, услышав чей-то голос. Наверху открылась и закрылась дверь, и Кира увидела на лестнице спускающиеся вниз ноги и торопливо начала подниматься им навстречу. Женский голос наверху гулко позвал:

— Лена!

Она взбежала на последнюю ступеньку и увидела пожилую женщину, стоящую на середине лестницы. Лицо было знакомым, но имени ее Кира не знала — иногда видела во дворе — и все. Женщина казалась растерянной — настолько растерянной, что Кира немедленно спросила:

— Что случилось?

— Здравствуйте, — машинально сказала женщина и повела рукой на площадку. — Вы сейчас поднимались — Лену не видали?

— Я никого не видела… Какую Лену? — запоздало осведомилась Кира, делая шажок ей навстречу.

— Во дворе она часто сидит, перед вашим домом… Ну полная такая… волосы у нее еще такие… — женщина сделала неопределенное движение руками и снова махнула в сторону площадки. — У нее дверь открыта, а в квартире никого нет… То ли вышла и закрыть забыла, то ли… Я не знаю, что делать — захлопнуть? А вдруг она ключ не брала. В подъезде ее точно нет — отозвалась бы… а так еще приберут чего? В соседней квартире вон какой содом! Ни стыда, ни совести…

— А вы случайно не знаете, в какой квартире Влада живет? — поспешно перебила ее Кира — сейчас ее мало интересовали чьи-то там открытые двери.

— Влада? — переспросила женщина.

— Да, девушка, блондинка, у нее еще мать… болеет…

— Ах, эта?!.. — та кивнула не без презрения. — Так в двадцать второй, на первом этаже.

— Спасибо! — Кира развернулась и ринулась вниз. У нужной квартиры она остановилась. Из-за двери вызывающе грохотала «Gamma Ray» — так громко, словно Влада решила посоревноваться с легкой дискотечной музычкой веселящихся соседей. Кира хмыкнула раздраженно и нажала квадратную кнопку звонка. Раздалось истошное птичье щебетанье, и она невольно вздрогнула, вспомнив, что слышала такое же под конец их разговора. Сверху никто не спустился — очевидно женщина все так же стояла на лестнице, решив покараулить незапертую квартиру.

Минуты ползли — гулкие, громкие, но дверь никто не открывал, хотя музыка явственно указывала, что хозяева должны быть дома. Кира позвонила еще раз и, дожидаясь, снова вызвала в сотовом номер Влады.

Занято.

Секундочку, а почему она решила, что Влада звонила именно из дома? Она могла звонить откуда угодно! Хотя птичка — эта птичка в звонке…

Но просила прийти именно к ней домой. Тогда почему не открывает? Неужели, валяется в отключке? Но тогда открыла бы тетя Галя — уж та-то точно должна быть дома! Хотя, может быть в ее реальности уже не существует дверей, которые нужно открывать на звонки. Может, Влада увела ее на прогулку, а музыку выключить забыла? Под наркотой ведь — с нее станется!

Кира снова позвонила в дверь, потом пару раз сильно грохнула в нее кулаком.

— Влада! Это я! Открой мне! Влада!

Ничего не произошло, и дверной замок не щелкнул. Кира отступила на шаг, глядя на закрытую дверь прищуренными глазами.

— Так их наверное дома нет! — раздраженно сказала сверху безвестная женщина. — Чего в дверь-то колошматишь?!

И вправду — чего? Шла бы ты домой. Чего ты суетишься из-за чьего-то наркотического бреда?

Но голос — ее голос, такой осознанный и испуганный… И этот щебет звонка. Кто-то еще до Киры звонил в эту дверь. А что, если это был тот… как его… Шмель? И что, если ему открыли? Судя по разбитому лицу Влады, гуманистом его никак не назовешь!

И откуда тогда эта тревога — скверная, ворочающаяся в сердце, холодная и скользкая, словно мокрая лягушка? А с третьего этажа еще и мультяшный лягушонок весело подначивает, и контраст получается такой, что в сердце становится еще сквернее.

— Лена-а-а! — уныло прокатила женщина сверху. Кира попятилась, не сводя взгляда с закрытой двери, повернулась и выбежала на улицу.

Обойдя дом, она проломилась сквозь густые заросли сирени и принялась отсчитывать окна. Вот эти три точно должны быть Владины. Все окна были плотно закрыты, несмотря на жару, но в одном была приоткрыта форточка, и задернутые занавески слегка колыхались от горячего ветра. Подойдя к нему, Кира ухватилась за решетку и забралась на подоконник. Прохожие поглядывали на нее с рассеянным любопытством.

Из окна летела знакомая музыка — точно, она не ошиблась. Выпрямившись, Кира просунула руку между прутьями решетки и толкнула створку форточки. Та зацепилась за штору и, открываясь, отодвинула ее в сторону, открывая для обозрения пустую неряшливую комнату. Одежда валялась как попало, кровать была разобрана и, судя по всему, пребывала в таком состоянии уже не первый день. На полу, ближе к дверям, лежал перевернутый стул, указывая ножками в окно. В этот момент створка качнулась обратно, и Кира просунула руку подальше, чтобы удержать ее, и тут увидела на полу, в дверном проеме, голые женские ноги — они выглядывали из-за косяка по колено, пятками вверх, и ей даже были видны тусклые желтые кольца мозолей и разбухшие старческие вены. Ноги лежали неподвижно, а рядом с ними и под ними, на бледно-коричневом линолеуме было разлито что-то темное и блестящее, похожее на загустевший лак.

182