Коллекция - Страница 161

161

Сбросив босоножки, она заглянула на кухню, где ветер развевал тонкие занавески, потом прошла в темную столовую и включила свет. Постояла, глядя на пустую стену, потом взглянула на темный дверной проем гостиной и поежилась. Она пришла из теплого июньского вечера, но здесь по-прежнему царил холод, казавшийся странно пустым, словно Кира вошла в заброшенный дом, стоящий где-то среди зимы.

Тихо ступая, Кира вошла в гостиную и остановилась, глядя на распахнутое окно, в которое свободно влетал ветер, на тяжело колышущиеся шторы и на мотающиеся за окном колючие ежевичные ветки, потом включила свет и вздрогнула, увидев посереди комнаты сидящую на полу, спиной к ней, человеческую фигуру.

— Стас? — недоуменно произнесла она. — Почему ты сидишь в темноте?

Стас, не ответив, наклонился вперед, весь сникнув и словно обвиснув на своем скелете. Раздалось характерное звяканье и звук льющейся в рюмку жидкости. Кира обошла сидящего брата и широко раскрыла глаза, глядя на стоящую перед ним на треть пустую бутылку водки. Еще одна, пустая совершенно, была скромно отодвинута к креслу.

— Господи, Стас, ты все это выпил один?!

Стас поднял голову, вяло покачивающуюся от одного плеча к другому. Его черные волосы прилипли ко лбу, нижняя губа чуть отвисла, обнажив крепкие зубы. Лицо посерело, в подглазьях расползлись огромные темно-сизые тени, а выражение самих глаз было таким жутким, что Кира невольно сделала шаг назад. На мгновение ей показалось, что брат исчез, а в его тело вселился злобный, одинокий и невероятно усталый демон.

— Конечно, — сказал он и, запрокинув голову, вышвырнул содержимое рюмки в распахнутый рот. Уронил рюмку на палас, выудил из пачки сигарету и попытался сунуть ее в рот, но промахнулся и с размаху ткнул себе в щеку. Сигарета сломалась. Стас посмотрел на нее расползающимся взглядом, скривил рот как-то по диагонали и швырнул сигарету под кресло. Взял другую, нащупал пальцами другой руки свои губы и на этот раз сигарета попала куда надо. Он закурил, зло щурясь на Киру сквозь дым.

— Ты с ума сошел?! — Кира наклонилась и подхватила бутылку, но рука Стаса неожиданно ловко метнулась вперед и вырвала бутылку из ее пальцев.

— Я совершеннолетний! Буду пить, сколько захочу, — прогнусавил он и махнул на нее бутылкой. — А ты уходи! Не на что тут смотреть! Это моя комната!

— Да что за повод?! — Кира опустилась рядом с ним на пол и глубоко вздохнула. — Вика, да? Она была здесь? Я же тебе…

— Не было тут Вики! — Стас взглянул на лежащую рюмку и толкнул ее указательным пальцем, отчего рюмка описала круг. — И не будет! Никогда больше не будет!

— Но что…

— Я говорил… с ней… по телефону, — Стас повернул голову и с трудом сфокусировал свой взгляд на лице Киры. — Как… ты могла поверить… в такой бред?!.. чтобы я… как?

— Стас, да ты что — ни во что я не поверила! — воскликнула Кира и крепко сжала его плечо. — Что эта ненормальная тебе наговорила?!

— Мне противно это повторять! — Стас качнулся вперед и воткнул недокуренную сигарету в пепельницу, и без того до краев наполненную окурками, потом вяло отпихнул от себя руку Киры. — Вот только в… ваших извращенных мозга-ах! — последнее слово он выкрикнул ей прямо в лицо, широко раскрыв глаза, — … могло появиться… такое… беспр…беспр…

Поняв, что ему не удастся справиться со словом, Стас философски пожал плечами, махнул рукой и потянул к себе бутылку. Посмотрел на нее так, словно не мог понять, что это такое, потом поставил обратно и хрипло произнес:

— Мне так плохо, Кира! Так плохо!

— Ну еще бы — столько…

Он раздраженно отмахнулся, перебивая ее.

— Не то! Вот здесь… — Стас постучал кулаком себя по лбу. — Здесь!.. Как будто там… все гниет… Кира, — его рука безжизненно упала, стукнув по полу костяшками пальцев, — если бы… ты только знала… какой я козел!

— Да ты-то тут при чем?! — возмутилась она, растерянно глядя на него. Ей никогда еще не доводилось видеть брата в таком состоянии и этот Стас был настолько не похож на того Стаса, которого она знала, что Кире стало страшно и в то же время стыдно за него. Ее красивый, умный, смешливый брат сейчас походил на раздавленное насекомое.

— Потому что… А-а, пошло все… к… — его рука взмыла с пола и вцепилась в бутылку. Кира снова попыталась ее отнять и снова проиграла. Стас прижал бутылку к груди, словно ребенок любимую игрушку и совершенно по-детски сказал:

— Мое!

— Стас, тебе же плохо будет! Стас, ты вырубишься!

— И ничего подобного! — заявил он и тотчас же в противовес своим словам тяжело повалился на бок в совершенно бессознательном состоянии, крепко стукнувшись головой об пол. Бутылку Стас так и не выпустил, и водка начала с тихим бульканьем вытекать ему на грудь, на руку и расползаться по паласу, распространяя по комнате крепкий спиртовой запах.

Кира потрясенно всплеснула руками и бутылку выхватила. Отставила ее в сторону, встряхнула брата за плечи, отчего его голова безвольно мотнулась и снова стукнулась об пол. Казалось, что она трясет куклу, а не человека. Кира пощупала его пульс. Тот был лишь слегка учащен. Стас дышал ровно и глубоко и пока Кира смотрела на него, несколько раз дернул губами, словно сгоняя муху. Он крепко спал.

— Чудесное завершение и без того чудесного дня! — пробормотала она, подхватила Стаса подмышки и оттащила с промокшего от водки паласа. Наскоро расстелила постель, после чего кое-как, шипя от напряжения и приглушенно ругаясь, отволокла Стаса к дивану и перевалила на него, несколько раз чуть не уронив. Стащила с него брюки и рубашку и заботливо укрыла одеялом до подбородка. Лицо Стаса стало таким бледным, что почти сливалось с белой наволочкой, и только ресницы, брови и растрепанные волосы сохраняли его очертания. Сейчас, когда он ничего не говорил и глаза его были закрыты, он снова казался прежним Стасом, только больным и совершенно измученным, и поправляя одеяло, Кира с заботой провела кончиками пальцев по его бледной щеке. Потом посмотрела на стену, и в ее взгляде задрожало жадное нетерпение. Она взглянула на бесчисленные канделябры, на Стаса, на стену, снова на канделябры, и в этот момент громко зазвонил телефон, прервав эту нелепую пляску. Кира вскочила, и по ее лицу растеклась злость. Это наверняка Вика. Сейчас она ей устроит, и двадцать лет дружбы не спасут Минину, никак не спасут…

161